Под копытами вороного тонконогого коня хрустели замерзшие листья и ветви. Мы промчались по полю галопом так, что замерзшая грязь летела из-под копыт и теперь от коня поднимался пар, шея,покрытая густым зимним мехом стала мокрой. Я достал из сапога нож и разрезал яблоко, которое сложил в подсумок когда мы проходили через заброшенный яблочный сад, спледший ветви готическим собором над дорогой. Половина коню, четвертинка себе и еще четверть на будущее. Мы вошли в хвойный густой лес и теперь блуждали по бесчисленным тропинкам. Коню не нравился лес, но он доверял мне,а потом ровно шел, осторожно переступая через кочки, постукивая копытами по замерзшей земле и прял ушами, вслушиваясь в шорохи. Лес хранил молчание. Утро перед Самайном вдали от дорог и поселков было таким, что я слышал как щелкает о листву и опавшие иголки мелкий колкий снег. Справа от тропинки внезапно расступились деревья в глубине леса , окружая черное и гладкое как зеркало озеро. В его поверхности так четко отражались и лес, и небо с плывущими облаками, что оно было похоже скорее на окно в другой мир,а не на рукотворный водоем, зачем то вырытый вдали от жилья.
Камни я заметил не сразу. Точнее, я не сразу понял. что это за камни. Заваленные на бок, вросшие в землю и давно утратившие свою гладкость старые надгробия, покосившись, лежали меж черных стволов елей, укрытые широкими низкими хвойными лапами. И форма, и камень говорили о том, что это было очень старое кладбище, на столько старое, что выбитых букв и дат было уже не разобрать. Оград здесь не было, покой мертвых охраняли лишь тишина и отдаление от людей. Всюду, по обе стороны от дороги из земли вырастали камни и деревянные остовы когда то крестов,а теперь черных балок. Зная, на сколько могут быть опасны старые кладбища на личном опыте-там прогнило деревянное укрытие могилы, присыпанное землей, тут провалилась могила,а пустота лишь забросана ветками, я вел коня строго по дороге, вдруг ставшей извилистой и узкой. А вот и развалина постройки. Деревянная, обвалившаяся внутрь, почерневшая от времени и непогоды, процветшая кустарником и высокой травой-без сомнения это была часовня. Лес стал редеть и стало гораздо светлее. Еще немного и я вышел на поле. Обернувшись назад в черный коридор леса я с трудом уже различал в высокой траве и голых кустах и развалину часовенки, и какие то булыжнички меж деревьев. Годами люди могли ходить по этой тропинке и не замечать,что это не просто старые бревна или доски, непригодные для приусадебного хозяйства,что это не просто камни. Я выслал коня в галоп-мне нужно было догонять Дикую Охоту, несшуюся по небу в черных снежных облаках.
Камни я заметил не сразу. Точнее, я не сразу понял. что это за камни. Заваленные на бок, вросшие в землю и давно утратившие свою гладкость старые надгробия, покосившись, лежали меж черных стволов елей, укрытые широкими низкими хвойными лапами. И форма, и камень говорили о том, что это было очень старое кладбище, на столько старое, что выбитых букв и дат было уже не разобрать. Оград здесь не было, покой мертвых охраняли лишь тишина и отдаление от людей. Всюду, по обе стороны от дороги из земли вырастали камни и деревянные остовы когда то крестов,а теперь черных балок. Зная, на сколько могут быть опасны старые кладбища на личном опыте-там прогнило деревянное укрытие могилы, присыпанное землей, тут провалилась могила,а пустота лишь забросана ветками, я вел коня строго по дороге, вдруг ставшей извилистой и узкой. А вот и развалина постройки. Деревянная, обвалившаяся внутрь, почерневшая от времени и непогоды, процветшая кустарником и высокой травой-без сомнения это была часовня. Лес стал редеть и стало гораздо светлее. Еще немного и я вышел на поле. Обернувшись назад в черный коридор леса я с трудом уже различал в высокой траве и голых кустах и развалину часовенки, и какие то булыжнички меж деревьев. Годами люди могли ходить по этой тропинке и не замечать,что это не просто старые бревна или доски, непригодные для приусадебного хозяйства,что это не просто камни. Я выслал коня в галоп-мне нужно было догонять Дикую Охоту, несшуюся по небу в черных снежных облаках.